С Волги на Каму. Записки штурмана Виктора. Двинской дневник Ильи.
Красивы волжские закаты. Много лет прошло со времен моих рейсов по Волге. Но до сих пор помнится могучий ритм великой реки. Когда впервые довелось идти по главной водной дороге страны, внимательно сравнивал ее с нашими северными реками, С торопливой капризной Сухоной, с труженицей Северной Двиной. Волга была другой. Огромной,хотя и отдаленно напоминающей северные тропинки рек в верхнем течении,но совсем иной на юге, там, где степь до горизонта по берегам и жаркое солнце юга утомляет и расслабляет в летнюю долгую пору.
Очень хотелось бы пройти по Волге вновь. Но не ходят простые российские пенсионеры в речные дальние круизы.
Записки Виктора.
Еще два дня ушло на прививки, без которых нас вниз по Волге не пускали. Пароход после выгрузки снова болтался на рейде. Наш бравый старпом успокоился и занимался ускорением процесса приведения медицинских книжек в порядок. Мы уже получили распоряжение пароходства: грузиться на Каме гравием и топать в Архангельск. Я все еще надеялся, что погрузят нам что-нибудь в Горьком, но надежды не оправдались.
Василий сидел у капитана. Вероятно, тихо обмывали благополучную доставку щебня строителям славного города Горького. Боцман с рулевыми красили отмытые от серой пыли крышки. Уселись на перекур. Я сбежал вниз по трапу.
- Боцман, надо бы так рассчитать покраску, чтобы перед погрузкой крышки были сухими.
- Ой, Юрьевич! У боцмана все рассчитано. Не успеем - докрасим после погрузки ! Парни с утра пашут.
- Деловой ты, боцман ! Не первый год на этом пароходе ?
- Я на "Сормачах" боцманил пять лет. А потом черная полоса началась. Визу прихлопнули.. Был у нас матросик, мой однокашник по хабзайке...
- Ты, боцман, хабзайку заканчивал ? Когда ? Я ведь там мастером пять лет томился...
- О, а я смотрю, второй помощник у нас с воспитательными замашками ! Не, мы в хабзайке не пересекались. Восемь лет прошло с того прекрасного момента, когда Александр Федорович вручил мне корочку рулевого-моториста... А осенью меня на военный флот забрили.Три года в Заполярье.. Дали отцы-командиры характеристику-рекомендацию. Получился из меня чуть ли не лучший боцман пароходства. Да вот подвел матросик...
- А что случилось то ?
- На контрабанде он погорел. Двадцать париков провез в социалистическое отечество из ФРГ. Когда стали это дело раскручивать, следователь заявил, что без помощи боцмана такую операцию провернуть невозможно. Ныкал Коля парики в ниши комингсов трюмов. Когда крышки открыты, к ним доступ есть. А когда закрыты, сразу и не сообразишь, что там ниши. Вот следователь и обвинил меня в сговоре. Колю посадили, а меня - сюда. Бревна в Калининград возить. Да вот еще щебеночку в Горький по весне.
- И что, теперь уже не вернуться на загранпароходы ?
- Очень трудно. Хотя я на самом деле ничего не знал. Коля сам все проворачивал. Парики оценили в две с половиной тысячи рубликов. Говорят, он уже не первый раз бизнес свой проворачивал. Видно, маклак немецкий заложил. На Западе есть такие маклаки. Им наши серьезные дяди такие "тук-тук" хорошо оплачивают.
Да и вообще у меня черная полоса в жизни не прекращается. В прошлом году пошли с парнями в Мурманске в баню. А там у меня штаны вместе с паспортом сперли. Штаны-то еще с загранки остались. А паспорт, внутренний, разумеется, у нас на проходной в рыбном порту вместе с пропуском требовали предъявлять. Мы туда соль несколько раз возили, вероятно и нынче будем иногда возить. Ну, сперли паспорт, ладно. Штаны больше жаль.Настоящие американские джинсы. Самое грустное не в этом. Написал ментам заявление, все - путем.
А осенью прихожу в кадры, мне начальник новость выдает. Оказывается я в Мурманске в вытрезвителе отдыхал. Хорошо, взял справку от капитана, что в день моего посещения мурманской вытрезвиловки, наш пароход в Калининграде выгружался. А я - трюма открывал-закрывал. Некогда было в Мурманском вытрезвителе валяться...
А менты-то мурманские ! Им воришка с моим паспортом сам в руки пришел ! Отрезвили и отпустили. Меня из-за паспорта чуть опять в нарушители не записали...Впрочем, я уже и не надеюсь на загранку попасть..
- У меня вот виза есть, а не хочу в загранку...
- Чего так, Юрьевич ? Это ж совсем другое плавание !
- Я из домашних моряков. Утром ушел, вечером - вернулся. В прошлом году на МБ в Беломорске работал. Нравилось больше, чем тут Волгу фекалиями заливать. Да вот, вывели из эксплуатации мой МБ. Старенький стал совсем.
- Ничего, Юрьевич, привыкнешь. Я вот привык к этому бревноносцу.
- Каждому - свое, боцман. Ладно, не буду вам мешать. Трудитесь. Может все же выйдем в рейс не сегодня -завтра.
28 мая утром мы прошли Казань и вскоре вошли в Каму. Вот бы Тимо сюда ! Сколько здесь еще старых колесных и винтовых паровиков ! На Каме я впервые и опять капитан дублирует меня почти все время. Не завидую совсем капитанской доле. В море, там хоть иногда мастер отдохнуть может.. А в реке, с новыми штурманами - трудно... Да еще в реке малознакомой. Мастер рассказывает, что был на Каме еще в 1972 году. Сколько уже лет прошло...
Дневник Ильи.
"Здравствуй, суровый весенний Архангельск. Давненько не видались ! С Белого моря дует ледяной ветер и серая волна гуляет вдоль Двины. Лес кранов по берегам, лес мачт морских лесовозов. Маленькие буксиры набросились на плот, прижали его к палам, ошвартовали. Парни съездили, отдали буксирные усы, запыхтела лебедка, выбирая буксир, пар пополз над кормой, сгоняемый ветром к надстройке. Рабочая шлюпка с рулевыми и старпомом вернулась к пароходу. Все, как обычно. Серое утро, стылый ветер, большой город, пароходы, стремительные линии лесовозов нового поколения и утюги черных корпусов старых бродяг северных морей...Иссиня-белые надстройки новых теплоходов. Романтика воздушных замков еще неизведанного, незнакомого, внешне увлекающего в светлое и манящее. А вольюсь туда, стану одним из винтиков могучих океанских трудяг, и пойму, что внешний блеск морского бытия на самом деле - серая рутина суровых будней, штормов и штилей, разгрузок и шмоточных прогулок по незнакомым маркетам, непохожим на безалаберность стареньких домов северного арктического "предбанника", именуемого Архангельском.
Плот сдан и мы побежали к культбазе. На берегу - свежий снег и замерзшие лужи. Майская архангельская зима.
Вокзал пустоват, билеты есть. Вероятно, еще не наступила пора отпусков и свободно можно купить плацкарт в середине вагона,нижняя непроходная полка в поезде Архангельск - Ленинград.
Хорошо, что я заставил тебя одеть мой свитер. А длинные рукава мы умело закатали и они совсем не видны под курткой. И под свитером- моя курсантская теплая тельняшка. Заправлена в брюки, а без заправки - совсем как платье. Все прекрасно. Тепло и грустно.
Ты стала серьезной и грустной. Долго целовались. Милые слезинки сбежали по щекам.
- Я - противная...Ты прости меня.
- Не надо, девочка моя. Скоро август. До августа. В августе ты не отвертишься от замужества. Пиши, ладно ?
- Да. Буду.
- Ты хорошая. Ты -моя. Спасибо тебе. Твои ласки компенсировали твою вредность.Шучу ! Мне было очень хорошо с тобой. Позавчера ты пришла ко мне в рубку и это была лучшая моя вахта !
- Ага, особенно, когда явился капитан и косил на меня глазом как на назойливую муху, мешающую процессу сплава плота по Двине с помощью вашего дымящего самовара...
Поезд потащился вдоль перрона зеленой лентой вагонов и через несколько минут только огоньки последнего вагона мигали в снежной безалаберности архангельской майской метели. У культбазы ждал только меня мой дымящий и согретый ее мелодией старый двинской буксир.
"На щеке снежинка тает...Вот она была и нету..."
Рейсы в Архангельск в мае всегда были рейсами на север. Особенно запомнился первый плот, что мы привели в Архангельск 18 мая. Как и в записках Ильи, тогда в Архангельске шел снег, низко висели свинцовые тучи и все это очень отличалось от зелени травы и листвы широт Великого Устюга. Тоже северного города. Но, в Устюге была река с греющим названием. Река - Юг.
На Каме. Погрузка. Мель. Записки Виктора. Двинской дневник Ильи.
В записках моего друга Виктора упоминаются камские буксиры-толкачи "Дунайский-58" и "Плевна". На Камском форуме нашел фотографию теплохода "Дунайский-58". Построен в Венгрии в 1966 году и числится в списках пароходства до сих пор. Мало, совсем мало информации. К сожалению, такова судьба большинства ничем не знаменитых речных тружеников. Да и морских - тоже. Вот "Дунайский 66" - "прославился". Прошел мимо места гибели печально известной "Булгарии". Не хочу вдаваться в подробности того происшествия, но всегда считал, что капитан толкача все сделал правильно. Во-первых там уже спасал людей пассажирский теплоход " Арабелла". Во-вторых, буксир, ведущий огромную баржу, рискует этой самой баржей и утопить тех, кого надобно бы спасти.
Впрочем, на эту тему писано-переписано множество строк и в сети и на бумаге. Я о другом. "Дунайский -66" тоже стал известен лишь благодаря катастрофе "Булгарии". И до этого случая совершенно никакой о нем информации ни в сети, ни в прессе не было.
Конечно, многое о простых тружениках водного могли бы рассказать их судовые журналы... Да только, вряд ли их хранят бессрочно равнодушные российские архивы.
Записки Виктора.
Двадцать девятого мая мы встали под погрузку к земснаряду "Портовый - 9" . Гравий земнаряд добывал со дна реки и перегружал к нам в трюма. Погрузка шла быстро. Вечером на вахте третьего помощника чуть не случилось серьезное ЧП. Матросы-мотористы затеяли купание прямо с борта парохода, выбросив из портика штормтрап. Моторист Коля далековато отплыл от судна и его подхватило сильным течением. Выгрести в тиховод у Коли никак не получалось и его потащило вниз так быстро, что вскоре голову-бестолковку можно было видеть только в бинокль. Третий помощник не растерялся и тут же сыграл тревогу "Человек за бортом". Боцман помчался на земснаряд, где у борта стояла лодка с мотором. Через минуту моторка уже неслась вниз по течению. Дрожащего и порядком напуганного Николая выудили из весенней Камы и доставили пред очи капитана. тут же были мы с Василием. Капитан хранил железное спокойствие. Василий негодовал:
- Третий, почему бардак на пароходе ! Устав надобно знать ! И правила ТэБэ ! Известно ли Вам, что с борта купание категорически запрещено ? По выговору обоим ! А боцману - благодарность !
Коля молчал. Молчал и третий штурманец.
- Впредь - купание только с берега, с моего разрешения..А здесь - вообще купаться запрещаю. Река весной - девушка опасная. Не среагируй боцман, не сообрази, что свою шлюпку мгновенно не спустить - плавал бы Коля в виде покойничка где- нибудь в Волге наутро. - Капитан был по-прежнему внешне спокоен, но понятно, нервничал в душе. Пожал благодарно руку боцману и ушел в каюту.
На следующий день утром нас загрузили с осадкой на три двадцать и теплоход отдал швартовы. Боцман выбирал якорь, машины работали на малый, помогая брашпилю, и когда с бака доложили, что якорь чист, судно сделало оборот, и прибавляя ход заспешило вниз по Каме. Впрочем, вскоре ход резко замедлился, теплоход плавно сел на мель.
Капитан тут же отправил боцмана с ручным лотом на промерку глубин. Оказалось, сели серьезно. К тому же, с левого борта тут же стало намывать песок...
Мы быстро осознали, что сняться своими силами не получится и запросили помощь. Через час подошли два буксира- толкача: "Дунайский -58" и "Плевна". Хорошие, мощные толкачи. "Дунайский-58" пытался снять нас при помощи буксирного троса. Попытка эта закончилась тем, что толкач намотал трос себе на винт. "Плевна" работала под нашим левым бортом, винтами размывая песок. Но и этот толкач изрядно пострадал. Его фальшборт попал под развал нашего полубака и его завалило на палубу буксира.
На реку тихо опустился вечер. Фраза избитая, но так обычно и происходит. Опустился вечер и появились огромные камские комары. Их становилось все больше и находиться вне закрытой каюты стало совсем не комфортно.
Только в пять утра на следующий день нам удалось сняться. Никакой помощи толкачей не потребовалось: Нижне -Камская ГЭС спустила водичку и глубины на судовом ходу увеличились. Впрочем, течение тоже стало еще сильнее. Благо, наступила вахта Василия, я отправился спать. Набережные Челны проспал. А к вечеру мы бежали уже мимо Казани. Над рекой плыл изумительный теплый вечер, завтра наступало календарное лето, а мы торопились в нашу северную "зеленую зиму", ведь в июне в Беломорье, да и на Онего, бывает, снежит нешуточно...
Дневник Ильи.
Здравствуй,штурман !
Милый Илюшенька, здравствуй ! Сегодня получила два твоих письма. Стало еще грустней..Снова - письма и ничего больше. Чертовски грустно. Не верится совсем, что неделю назад мы были вместе. Господи, все было всего неделю назад. Все было так давно....Впереди - целое лето. И ожидание, ожидание. Ты, конечно, приедешь на недельку летом. Всего на недельку. Что такое неделя ! Это метеорит, летящая звездочка. В черном небе разлуки. Миг, и нет ее, сгорела, и снова - одиночество, ожидание, тоскливость не нашего лета, такого прекрасного, когда мы вместе.
Илюшенька, во мне вдруг решила проснуться совесть. Ведь всю нашу неделю я мучала тебя, я могла бы, я должна была вести себя иначе. Но что делать, если я такая, как ты однажды сказал, злая фурия. Ты прости меня за все, пожалуйста !
Очень во многом я была неправа. И в том, что тебе легко живется, и в том, что нагрубила вашей матросице, или матронессе... Как-то не вяжется в связи с ней слово "матроска".
Я - вредная. И мне очень трудно без тебя, милый. Пройдет месяц, два...Я опять смирюсь с одиночеством и буду писать тебе ледяные письма. Пустые и ехидные.
А хочешь, я пойду матроской на твой пароход ? Нет, не пойду. Да и не возьмут меня. У вас обе матроски - жены и не уступят мне свои швабры...
Любопытно, согласился бы ты всю жизнь проболтаться со мной по Северной Двине на рыжем трубастом шлепанце - плотоводе ? Представляешь: я в трико и тельняшке таскаю швабру по палубе твоего буксира и готовлю швартовы, или "цинки", как их у вас называют ! А ты на мостике командуешь: "Отдать концы !"
Нет, не хочу. Я - женщина домашняя, не хочу этим хвастаться, но у меня европейские гены. До того, как появился этот город на Неве, здесь была другая страна и иногда мне снятся странные сны на незнакомом языке. Тот швед, он пишет мне письма, но я не отвечаю, а ведь наши с ним предки жили в одном государстве.
Ты знаешь, милый чудак, я все же не злой человек.. Я живу и все вижу, замечаю. Каждую малость, мелочь. Огорчаюсь всему плохому, болею душой за бедных, обманутых наших людей. И радуюсь тому малому хорошему, что еще сохранилось в народе. Если обижаю человека - долго мучаюсь. Вот и по поводу тебя мучаюсь. И матросиху вашу жаль. Стыдно мне за мое грубое поведение. В то же время, когда ухожу в себя - становлюсь равнодушной и жестокой.
Вчера приехала от мамы и загадала, увидев падующую звездочку: в этом году выйду замуж...
А ты пиши мне. Целую и обнимаю тебя. Я.
Не был на Северной Двине много- много лет. Почти полвека, если не считать заходов в Архангельск с моря. Как сильно изменилась река... Обмелела. Опустела. Вероятно, вторая половина 20-го века была "золотым веком" северной реки. Все в прошлом. Возможно, это к лучшему... Северные реки загадочны, предпочитают малое количество людских особей на тихих берегах и очень экологически ранимы. Отдыхай, красавица-Двина. И все же..неспешные пароходы прошлого века не доставляли тебе тревожащего беспокойства.
Обратный рейс. Вверх по Волге. Записки Виктора. Двинской дневник Ильи.
Теплоход "Балтийский -16" Беломорско- Онежского пароходства на Волге. 1974 год.
Записки Виктора.
Наступило календарное лето. Здесь, на Волге, уже тепло и лето не только на календаре, на и за бортом. Первого июня мы прошли Чебоксары. Погода располагает мечтать о летнем отпуске. В этом плане работа в хабзайке имела огромное преимущество. Летний отпуск позволял съездить к родителям и к друзьям, отдохнуть, сделать ремонт в квартирке.
Первые два года работы в хабзайке начало учебного года ждал почти с нетерпением. Потом - все надоело: грязные кабинеты и коридоры, хабзайцы в неопрятной робе, утомляющие дежурства по училищу и какая-то брезгливость к работникам училища со стороны заводской верхушки. Вспомнился чванливый директор завода, и дама из бухгалтерии, заявившая, что "в хабзайке работают одни подонки". Эта обидная фраза разбудила в душе так и не ушедшее до конца чувство недоверия к коллегам-педагогам. Я все время сравнивал наш коллектив с теми, кто учил и воспитывал нас в речном училище. Впрочем, в речном тоже были разные люди. Особенно много случайных квазипедагогов проходили через должности командиров. Необычно хлопотная должность в сочетании с невысокой зарплатой, забрасывали волнами судеб в эту профессию совершенно разных людей.
Впрочем, нашей роте повезло. Все четыре года командиром у нас был добродушный и толковый "Крокодил Гена". Кличку ему дали совершенно беззлобно только лишь из-за отчества и установленным "Геной" в роте своеобразным, но справедливым порядкам курсачи подчинялись безропотно...
Размечтался на вахте, а это нежелательно. Рулевой, конечно, достаточно надежный, но какой спрос с рулевого ? Вон, ползет навстречу большегрузный состав с углем. Тысяч на пятнадцать. Конечно, такие грузы только так и перевозить. Что такое наши две тысячи тонн гравия на эдакое расстояние.... Совершенно нерентабельно.
Мигает отмашкой, гуднул. Ответим.
- Возьми поправее, Саша. Не надо к нему близко подходить. Мы для эдакого тяжеловеса - лишь одна из его девяти барж...
- Сколько, интересно, он тащит ?
- Если баржи по две тысячи, то тысяч восемнадцать.
- Да, это даже для морей - солидно. Я на Волге, вообще-то первый раз. Из училища в этом году выпустили, визу обещают открыть, но, мне кажется, если в училище не открыли, теперь уже не откроют. А в пошлом году всю практику на озере проболтался. Кадровик сказал: "Саша, прогресс - налицо. На "Балтийский" пойдешь." А мне бы лучше в Петрозаводске на буксире остаться, чем в Беломорске - на "Болте" вкалывать. Так теперь и будем всю навигацию из Архары в Кёниг бревна таскать.
- Захочешь, пробьешься и на загранку. Не вешай носа на фальшборт, как говаривал наш кэп. И не привыкай травить на руле ..
- Это с буксира. там ползешь с гонкой в озере, скука, пустота. И чтобы не заснуть, со штурманом лясы точишь.
- Я всю прошлую навигацию на буксире штурманил. Треп вообще-то и у нас не поощрялся, но в открытом море при хорошей видимости и дабы не заснуть, иногда позволяли себе потравить..
- Так и я об этом.
- Ладно, давай-ка, я порулю, а ты в рубке приберись, пока место широкое да видимость хорошая. Вперед, Саша !
Третьего июня встали в Горьком на якорь. Выехали с Василием на берег. Капитан остался на пароходе.
Зашли в "Скобу" и брезгливо ее покинули. Злачное место. Сделано под "кабацкую грусть", но грустно становится от банальной грязи и опустившихся клиентов.
Нашли небольшую чистую кафуху. Василий пытался заманить за наш столик двух горьковчанок, но сегодня не его день.
Дневник Ильи.
"Мы бежим по Двине вверх и степенно плывут темные ельники по берегам, серые уютные деревеньки, так похожие на наши, вологодские, ползут белым паром по воде гудки встречных пароходов, убегает вниз стылая вода из-под колес. Сменяются вахты, закаты и рассветы. За кормой волокутся четыре пустые баржи...
А в каюту и заходить не хочется, настолько здесь пусто. На столе - ее забытое зеркальце. Далеко-далеко, за синий лес, за излучину реки, садится багровое солнце. Далеко-далеко, за лесами, озерами и дорогами, - ты -моя славная, родная девочка..
В каюту стукнулся и вошел Ванюшка, мой однокашник и "вечный рулевой". Его направляли штурманом на самоходку, но Ванюшка перед самым выпуском устроил в ДК грандиозную драку, долго находился в подвешенном состоянии: его грозили либо посадить, либо отправить служить...Место на самоходке занял другой выпускник и Ванюшку временно определили к нам рулевым. Парень прекрасно пел, играл на гитаре и при каютных посиделках становился душой кампашки и заводилой в винопитии, чем держал капитана в перманентном беспокойстве.
Ванюшка и ко мне явился с бутылкой. Слава богу, она была наполовину пуста и если у Вани нет добавочки, все должно кончится благополучно. От спирта, разбодяженного вкуснейшим клюквенным сиропом трудно отказаться. Да и настроение - соответствующее. До вахты - далеко, согрешим по паре стопочек. Ах, какая прелесть, этот клюквенный ликер !
Ванюшка сидел на диванчике и жаловался:
- На этом пароходе всю пьянку запустил ! То ли дело, лонись на "Митюшке" ! Попил там вина ! Стояли мы две недели на речке Юг. Не был там ? Моя родина, Кич-Городок. Друзей - как грязи ! Ох, и попили !
- Ванюшка, а не надоедает ли каждый день квасить ?
- Не-а...Выпьешь - как Христос по пазухе протопает ! И с бабами все получается! Само - собой ! А по трезвяни ходишь, будто инопланетянин. Бабы мимо спешат, песни не поются. А песни не поются, чем баб заманишь ?
Будь моя воля, я каждому водоплавающему каждый день 150 граммов наливал. Как в царском флоте. - Иван опрокинул стопку и ударил по струнам, затянул жалостливо:
- И тогда ты заплачешь хоть единственный раз:
Где искать мне тебя, дорогая пропажа !
- Вань, завел бы себе постоянную девушку !
- Зачем ? Мне девушку не надо. Они ломаются, хрен уговоришь. Мне бабу надо. Как у тебя! Чтобы и любила и ублажала грешный мой организм !
- Так женись, Ваня !
- Пошто моряку жена ? Ты ведь не хочешь ? Да и загребут осенью на три года ! Какая женитьба ! А и потом.. С собой ее что-ли возить ? Как наши механики ? Дык ведь на пароходе тоже делиться бабой придется..
- Как это, Ванюшка ? Не понял ...
- А чего тут непонятного. На "Митюшке у нас машинист Никола женился. Ядреная у него баба получилась. Все наши парни рот на нее зявили...Ядреная..И очень обиходная ! Стирала почти каждый день..."
На север, домой. Записки Виктора. Двинской дневник Ильи.
Волжские снимки тех времен.
Шестого июня пришли в Городец. У меня началась сессия в университете. Увы, впервые за шесть лет я не готов. На пароходе написать диплом не получилось. Нет литературы, нет возможности поработать в библиотеке. Написал заявление в деканат, чтобы защиту диплома и госэкзамены перенесли на следующий год по семейным обстоятельствам. Конечно, на МБ все было проще. Всегда можно было пропустить рейс куда-нибудь в Кемь или Кандалакшу, поработать в библиотеке и даже съездить в Петрозаводск. Всегда получал много литературы по межбиблиотечному абонементу. Филология требует много времени и сил. Максимально легко было учиться на вечерне-заочном отделении, работая в хабзайке. Жена предлагала: "Получи диплом филолога, а потом - будем искать подходящее место". А я затосковал по пароходам. Этот этап в жизни был нужен, чтобы тоску по профессии юности приглушить и, возможно, искоренить вовсе.
Я писал все контрольные по литературному мастерству на пароходские темы, я выписывал несколько морских и речных изданий. Я всегда покупал новинки о речном и морском флоте. При том, что непременно привозил из Петрозаводска все интересные вещи, встреченные там в книжных магазинахЧто касалось литературы. Жена поругивала меня нешуточно. А я разрывался между любовью к новой профессии и ностальгией флотского происхождения.
Я не люблю слово "флотский". От этого термина в памяти возникает военно-морская стажировка на старом мурманском тральщике. Странные прихоти офицеров, неумные мичмана, внешний блеск фальшивого золота при обилии корабельных крыс и тараканов. Я- сугубо гражданский моряк. Пароходский, как называют нас в Беломорске. И хищные силуэты военного флота с их флотской мишурой, с их зацикленностью и профессиональным подхалимажем - не мое.
Меня и наши, родные пароходские водоплавающие начинают разочаровывать. Пьют в большинстве своем многовато. В загранке запомнилась алчность мореходов, почти все вольные разговоры сводивших к тому, что и где стоит покупать, какие пароходы выгодные, а какие - "без навара". В этом смысле "внутрянщики" - более душевный народ. Но на судах безвизовых больше откровенных пьянчуг... Вероятно, учеба в универе, перманентное чтение классиков, общение с иными людьми в стенах университета, сделали свое дело...Оторвался от масс...
Впрочем, на курсе у нас немало откровенных зубрил, тупиц, выскочек. Хотя и отсеялась к шестому курсу добрая половина желающих получить филологическое образование.. Что касается вояк, то ведь есть в училище старина Бас - преподаватель мореходной астрономии из военных моряков..Человек, о котором помнят добром все выпускники. Или добродушный и юморной Саня -Ваня Кудрявцев, столь интересно ведущий морскую практику, что заслушаешься, бывало...
А Бас, к тому же - знаком и в приятельских отношениях с любимым мною писателем и капитаном Виктором Конецким....
В раздумье о вояках, загранщиках и речных каботажниках, я привел пароход на Городецкий рейд. Впрочем, капитан уже давно в рубке.. Я заметил за собой отвратительную привычку уходить мыслями в проблемы и рассуждения, не касающиеся судовождения... Успокаиваю себя тем, что обязанности свои выполняю достаточно хорошо и присутствующего частенько на мостике кэпа не нервирую...
Льет дождь. Путь до Городца был трудным. Перекаты, мелко. Диспетчер пояснил, что стоять нам здесь до вечера. К ночи обещают повышение уровня водички на короле шлюза.
Дневник Ильи.
- Да, так вот, Никола наш тогда на вахте был, - продолжал Ванюшка. - А жена его в каюте прибиралась. А половую, то есть палубную тряпку, приспособилась в иллюминаторе полоскать. На стол сядет, в иллюминатор высунется, и полощет. Однажды ее так и оприходовал добрый мОлодец. Развернул слегка, и - вперед ! Она пыталась руки в иллюминатор-то втянуть, а он - препятствует ! Не удалось ей верхнюю часть тела в каюту вернуть, однако ...Дело молодое, голодное. Я про матросика. Она там поорала немного, да толку-то ! У них каюта позади колеса, под обносом. Кто слышит-то ? Никто не слышит...Да она недолго орала, значит. Понравилось ! Он это дело наладил, да из каюты-то и выскочил быстренько. Ищи ветра ! Да барыня и не жаловалась..Никому не сказала.
- А ты-то откуда знаешь, Ванюшка ?
- Знаю, однако..
- Не ты ли тот добрый молодец ?
- Не-а. Дело-то подсудное. В тюрьму можно загреметь... Если плохо наладишь, конечно... Пожалуется - и крышка ! Опять же, муж.. Но, риск-дело благородное ! Главное, чтобы ей понравилось !
- Ох, Ванюшка, лихой ты человек...Ведь насилие это... Понимаешь ?
- Насилие, это когда не понравилось...А если без претензий, то все по согласию. Не уверен, не обгоняй, штурман !
Иван ударил по струнам, загудел :" Милый смотри, василек-василек, твой поплывет, мой потонет !"
Когда он ушел, я написал ЕЙ два письма. Полные любви и нежности. Во втором - кратко изложил Ванюшкину историю, как пример того, что штурманова жена все же на берегу должна жить...А уж тряпки через иллюминатор полоскать и вовсе не следует...
Пароход - "генерал" из Великого Устюга в Архангельске.
По Волге домой. Записки Виктора. Двинской дневник Ильи.
Мимолетный снимок, сделанный в 1970-х на Волге. На негативе - никакой информации о месте и дате съемки. Бывало такое: увидел, щелкнул затвором... Вероятно, это знаменитый в то время БОПовский туристический теплоход "К.Э. Циолковский". О судне в те времена знал каждый житель КАССР. Достать путевку на рейс до Астрахани и обратно было огромной удачей. С теплоходом случались совершенно странные аварии, позже его на туристических маршрутах БОПа сменил четырехдечник "Михаил Ломоносов". Ныне в Петрозаводске нет ни одного пассажирского туристического теплохода. Ни одного.
Записки штурмана Виктора.
Один за другим - два шлюза Городецкого гидроузла...Ночью вышли в Горьковское водохранилище. Теперь - до Рыбинска без остановок. С севера - холодный ветер. Идем навстречу карельской прохладе июня. Редко бывает тепло в июне даже в Петрозаводске, а уж в Беломорске и подавно...
Опять скоро - мимо моих старичков. Мимо родных вологодских мест.
Капитан сказал, что в Петрозаводске будем стоять неделю как минимум. Сдача Регистру , девиация, ремонт. Да и у стармеха уже целый список заводских недоделок пиндушских слесарей. Но в Пиндуши "Дед" идти не хочет категорически. Не любит стармех пиндушских ремонтников. И надеется, что все сделают в Петрозаводске.
Тяжелый сумрак серого рассвета. Совсем осеннее утро. Если бы не свежая зелень берегов - осень да и только.
В десять утра седьмого июня прошли Ярославль, проплыл мимо старинный и неизвестный Тутаев. Волга здесь радует близкими сердцу и душе пейзажиками. Сбегающими к реке зелеными деревеньками, их живописными тропинками под угор, березками в свежести молодой листвы и белыми разливами цветущей черемухи.
В 16 часов пришли в Рыбинск, прошлюзовали нас сразу и без заморочек. Рыбинское водохранилище демонстрирует "морской норов". Сильный встречный ветер заставил закрыть окна рубки и забраться в курточки всех, кто был на вахте.
В каюте тепло, что-то бормочет динамик. Надо бы отдохнуть. По Волге интересно пройти один раз, да и то лучше в качестве пассажира на туристическом теплоходе. Очень утомляют вахты. Эти постоянные расхождения, близость берегов, шлюзования и постановки на якорь. С грустью вспоминаю прошлую навигацию на МБ. Насколько же там было легче !
Далее в записках очень коротко:
Восьмого июня - Река Шексна. В четыре утра прошли Череповец. Почти два часа ждали шлюзования у седьмого шлюза. Вроде бы дали добро на вход в шлюз, но у самого шлюза диспетчер снова приказал становиться на якорь. Стояли до 11.30 и только тогда нам разрешили войти в камеру.
В 17 часов прошли Топорню.Перед этим я вышел на ют и попытался не пропустить шлюз Северо-Двинского канала. Представил, как можно зайти в маленькую коробочку на нашем мотоботе, пробежать по тесному каналу и выйти в манящее Кубенское . Пройти по этому озеру было давней моей мечтой. Не довелось.
Камера - совсем игрушечная, затерялась среди лохматых берегов, заросших лесом. Путь на малую родину.
В 19 часов теплоход вышел в Белое озеро. Ветер по- прежнему холодный и сильный. Удивительно, но нас даже покачивает слегка. Прямо море за бортом, или, на худой конец, Онего. Но это всего лишь Белое озеро.
В 21 час зашли в Ковжу. Опять - теснота канала, мутная рыжая вода. 120 километров до Вытегры. Завтра будем в Петрозаводске. Капитан ворчит, но отпускает меня до прихода в Беломорск. Забегу в универ - и на поезд. Жена уже в курсе, что поедем в Вологду. Соскучился по родным местам. Два раза пройти мимо - это превыше моих сил. Хоть на недельку отвлекусь от этих дерганий по шлюзам, вякающей "Акации", ворчащего ночного локатора, всех этих мелочных проблем, забот, запарок вкупе с испорченным после горьковского неудачного любовного похождения, настроением старпома, ехидным юмором стармеха, выходками вечно недовольной поварихи и мечтами рулевых устроить большую попойку сразу по прибытии в столицу.
Девятого июня преодолели шлюзы шесть, пять, четыре, проползли по мути узкого канала, побултыхались в камерах шлюзов два и один... И - здравствуй синее до боли в глазах, прекрасное Онего !
Василий зовет его не иначе, как карельским морем. Но с востока примыкают к Онего вологодские земли. Василий доказывает: это ничего не значит. Когда-то и Череповец был Ленинградской областью. Принес сегодня любопытную книгу:"Путешествия Элиаса Леннрота", изданную в Финляндии и переведенную лично Василием на русский. Не ожидал от него таких способностей. Я не знаю финского и посему не могу оценить качество перевода, но Василий принес книгу с конкретной целью:
- Вот, смотри, Леннрот в 1842 году путешествовал по восточному берегу Онего и встречал множество людей, не понимающих по-русски. А ведь это были твои предки !
- Вася, да ведь я и не спорю. Только теперь - то все забыто. А то, что я давно заметил сходство карелов и вологодских, так ведь я тебе об этом уже говорил... Дай книжечку-то почитать ?
- Ты же у мастера отпросился на десять дней. Вот приедешь - возьмешь. Ты что, госы я слышал на год отложил ?
- Отложил, Вася. Совсем я ничего не успеваю ныне. Диплом так и не дописал.
- Эх, я на твоем месте не тянул бы... Мастер тут проговорился, что тебя в пароходстве в помполиты наметили..
- Вот уж чего не хочу, Василий, так это в помполиты...Должность, конечно, халявная...Но не по мне... Да и в партию надо вступать... Нет. Я вот подумываю забуриться в деревню в родных местах, да в учителя...
- Совсем долбанулся... С университетским образованием, с дипломом филолога...В деревню..Да оттуда все ныне бегут ! Забудь. Я тебя уважать перестану !
- Ладно, Вася. Я подумаю....
Мы бежим по Онего. Льдов нет и в помине. Но ветерочек пронизывает и батюшко-сиверко не дает забыть о своем существовании...
Дневник Ильи.
" Вскоре пришло ее письмо. Она правильно отправила его на культбазу в Котлас и когда мы привели туда баржи, я получил толстый конверт с коротким письмом и ее фотографией:
"Милый мой человек, чудак, здравствуй !
Получила твои письма, целых две поэмы любви. Спасибо!
Ты повеселил меня изрядно. Все твои доводы - ничто. Потому что я люблю тебя ! Я верю тебе, очень верю ! А еще, я знаю себя лучше, чем ты. Ты прав лишь в одном - я могу перечеркнуть все ! Я не считаю себя слабой. Во мне хватит сил и гордости для того, чтобы презирать тебя, если, разумеется, на то будут причины. Но, даст бог, этого не произойдет никогда.
А теперь вот что. Я больше не приеду к тебе на пароход никогда. В августе я буду ждать тебя у нас. Приезжай, подадим заявление, если хочешь, чтобы я стала твоей женой. Август ведь - наш месяц.
Возможно тебе все же удастся пойти служить, как ты говоришь - "в сапоги", а не во флот. Два года я выдержу. Приеду в город, где ты будешь служить. Здесь, правда, есть свое "но"... Я уже пять лет обитаю в Ленинграде и очень жаль будет потерять ленинградскую прописку. Мать прижилась в деревне у тетки и возвращаться в вологодские края не собирается. Это для тебя там - родина. Мы - здешние, тут все наше. Деревня эта, знаешь ведь, совсем недалеко от города, автобусы ходят часто. Да и тебе после службы легче будет в Ленинграде устроиться. По Неве бегает так много речных трамвайчиков...Не будет долгих разлук, этих нелепых поездок, глупых матросиц как на твоем буксире.
Скажешь: "Во размечталась, планы, как у Наполеона !"
Говорила обо всем с мамой. Она, хоть и не в восторге, но дала согласие на мое воздушное замужество. Сказала: " Я бы за парня из нашего народа вышла, будь я на твоем месте !" Она, конечно, твои родные края воспринимает критически и частенько ворчит, что у вас все же народ испорчен коммунизмом. Впрочем, ты вряд ли с ней согласишься...
Последний раз возвращалась из деревни на попутке. У мамы были ее знакомые из Ленинграда. Пожилая пара и двое молодых людей - их сыновья. Именно те, кого мама называет "люди нашего народа".
Про "наш народ" мы не разговаривали, а вот о проблемах любви и дружбы немного поболтали. В споре поучаствовали и старички. Причем, дядя Матти заявил вдруг, что мужчине без физиологической стороны в отношениях мужчина - женщина -никак. Парни дружно его поддержали. Я понимаю, что они были правы, но по давней любви к ершистости, выдала, что настоящая любовь может обойтись и без дурацких кувырканий в нелепых позах. Тетушка Ирья заинтересованно молчала. Парни ехидненько поинтересовались, знаю ли я о лесбийской любви ? Я, к стыду своему, ничего не знала. Они стали смеяться... Хорошо, что мы приехали к метро. Быстренько распрощались и я поехала в общагу. Там повеселила девчонок в комнате вопросом о лесбийской любви. Вот какая я у тебя темная и наивная...
Ты пиши мне, милый чаще и больше. Впрочем, письма твои и так приходят пачками. Два-три одновременно. И штемпели интересные: Двинской Березник, Тойма, Усть- Пинега, Красноборск, Пучуга, Хаврогоры... Я купила карту Архангельской области и отмечаю эти пристани... Скоро всю Северную Двину изучу. Но это - так, для общего развития и воспоминаний, что я там побывала. Знаешь, мне уже не хочется жить в Архангельске. Холодно и хмуро. Я напридумывала себе эту тему под впечатлением прочитанной в детстве книги. А в реалиях нет ничего лучше маминой родины - прекрасной Ингрии.
Целую тебя, мой милый. Я.
Буксирный пароход проекта 732 из Великого Устюга "Александр Матросов" на Северной Двине в 1970-е годы.
yan писал(а):Виталис, спасибо Вам большое за последовательное продолжение изложения темы, за исторические записи событий, воспоминаний и фотографии !
Спасибо, Ян ! По-прежнему, не хватает времени. Нашел несколько финских хостингов и американский One Drive, однако они хороши как надежное хранилище, а при выставлении с них фотографий на Форум, изображение не поддерживается. Пользуюсь Яндексом, но и он теперь не внушает доверия, недавно там закрыли блоги и нет уверенности, что фотохостинг не закроют. МОИ ФОТО.РУ ведь гарантировал бессрочное хранение фотографий... Такие у меня проблемы. Увы.
Навигационная карта Онежского озера. Каждый судоводитель Беломорско- Онежского пароходства, возвращающийся в родной Петрозаводск, помнил наизусть путь домой. Впрочем, далеко не все карельские бродяги рек и морей имели в Петрозаводске свой угол. Нередко за штурманом или механиком в Петрозаводске числилась лишь койка в пароходском общежитии. Тем не менее, заход в Петрозаводск всегда радовал. Небольшая столица советской Карелии была, да и нынче остается единственным достаточно комфортным городом бывшей Олонецкой губернии.Отмечу, что это наименование ныне наиболее подходит российской Карелии 2000-х. Какая уж там республика...
Записки Виктора.
В Петрозаводске я выпросил у капитана неделю отгулов. Жена снова заболела и настаивала на моем возвращении на берег. Работу в Пиндушском профтехучилище отвергал категорически. Впрочем, там сгорело основное здание и ушел на работу в пароходство прежний директор, легендарный Александр Федорович. Молодые мастера во многом не воспринимали методы директора, сравнивая обычную "хабзайку" с речным училищем в Петрозаводске. Впрочем, и я тогда не понимал, каких трудов стоило Александру Федоровичу руководить училищем в убогом поселке, училищем, где не было ни современных учебных кабинетов, ни своего благоустроенного общежития, ни делового контакта с пароходством. Пароходству нужны были судоремонтники: слесари, сварщики, корпусники, но в училище стремились "романтики голубых дорог", мечтающие о дальних плаваниях, не имеющие достаточных знаний, чтобы поступить в среднее специальное учебное заведение: речное училище или мореходку.
Карельское управление профтехобразование, которому Пиндуши позволяли выполнять план набора, постоянно проваливаемый профтехучилищами строительного или сельскохозяйственного профиля, требовало от директора ежегодного увеличения набора учащихся. Набирали лишнюю группу. Кое-как учили, изгоняя склонных к пьянству и неподчинению подростков. К Новому году численность учащихся уменьшалась человек на тридцать. Официально изгнанные числились в списках. В апреле издавался приказ: "мертвые души" выпускались досрочно "в связи с призывом в Советскую Армию". Управление профтехобразования поощрительно помалкивало. Его Величество план выполнялся.
Новым директором, вопреки здравому смыслу и в пику бунтующим мастерам, назначили далекого от флота директора небольшой сельской школы из Заонежья. Рассказывали, как давно работающий мастер Войнович, талантливо сыгравший в эпизоде фильма "Четвертая высота" немецкого офицера, выдал худенькому невзрачному новому руководителю: "Федорыч хоть бутафорией отличался, один директорский живот чего стоил ! А тебя из-за стола не видно !"
Дисциплина в "хабзайке" стремительно слабела. Дошло до группового изнасилования учащимися местных легкомысленных девиц. Опытные педагоги из училища уволились. Мастерами назначали выпускников той же "хабзайки".
В дальнем углу книжного шкафа лежит общая тетрадь с заголовком на обложке "Хабзайцы". Туда в свое время записывал я впечатления о работе в училище. Вспоминая подробности тех лет, возвращаться к пройденному совсем не хотелось.
Посему, посоветовавшись с женой, решил я съездить в Сухонское пароходство. Купить дом недалеко от Вологды, о чем жена давно мечтала. Там ей будет легче. Там мои родители, еще не старые, готовые всегда прийти на помощь.
Дневник Ильи.
"Милая девчонка, я перепугал тебя Ванюшкиным рассказом ? Иван - крупный специалист по юморным историям и приврать может элементарно. Не придавай значения подобным байкам. Вероятно, флотский юмор слишком груб для неподготовленных девушек.
Мы идем вниз с баржами, уголек везем в Архангельск. Погода-дрянь, но улучшается заметно. Завтра будем в поморской столице. Пришли твои любимые белые ночи Беломорья. Архангельский поэт Анатолий Левушкин написал о них красивое стихотворение:
" В Архангельске - белые ночи. И в полночь - Архангельск дневной.
Я с белою ночью воочью встречаюсь над сонной Двиной.
Встречаюсь ничуть не отчаясь, что нынче опять не до сна.
Как лодка от пирса отчалясь, покорна удару весла,
Так я этой ночи покорен, в ней что-то зовущее есть.
А Север -могуч и просторен, навстречу распахнутый весь.
А Север обманами дразнит. Здесь полночь, как утро точь-в точь.
Какой-то неведомый праздник сулит эта белая ночь.
Неверного шага не делай, назад повернуть не спеши.
Побудь в этой полночи белой, в нетронутой этой тиши...
В немеркнущей роскоши света гони все сомнения прочь !
Последняя песня не спета. Не кончилась белая ночь."
Ванюшка подобрал мелодию и грустно-загадочно напевает под гитару это стихотворение-песню. Ванюшка у нас - самородок. Музыкален. Тонко чувствует юмор. Не только грубоватый пароходский, но и элитный, столичный. Жаль, сопьется, вероятно. Вчера опять надрался как сапожник. Вахту пропустил.
Я целую неделю не прибирался в каюте. Она ведь хранила твое тепло. Твои прикосновения, твою любовь. Пиши мне чаще, милая. Я живу твоими письмами. Так люблю получать добрые четырехугольнички, открывать нетерпеливо, пить благословенные строки любви.
Скоро Архангельск. Там ждет меня твое письмо. Как хочу видеть тебя ! Целовать мою повелительницу, мой цветочек питерский ! Твой - я ."
Архангельск 1970-х. На Северной Двине.
Последний раз редактировалось Vitalis Merta 11 апр 2019, 19:35, всего редактировалось 1 раз.
Виктор. Поездка в Вологду.
Пассажирский поезд Мурманск - Вологда, проходящий через Беломорск, почти сутки полз от Белого моря до города, который был родным для Виктора. Родственники, живущие в областном центре и родители в Череповце давно уговаривали Виктора вернуться в родные места. Защитить диплом этим летом у студента-филолога не получилось, но в кармане лежала справка о незаконченном высшем образовании. Кроме того, в Сухонском пароходстве у Виктора работал друг, настоятельно рекомендовавший штурману поработать на Сухоне: рейсы домашние, зарплата вполне приличная, неподалеку от Вологды можно купить просторную избу и зимовать у русской печки. Естественно, в идиллию деревенской жизни Виктор не верил, но деревенское детство на берегу Кубенского озера волшебным образом манило в эти места, а работа на Сухоне казалась такой привлекательной в сравнении с тем, что было в Карелии, так и не ставшей родной Виктору. Вот, разве в Петрозаводске поселиться...Но Петрозаводск оставался недосягаемым, даже в общежитии семейных не прописывали, а на дом в окрестностях карельской столицы денег не было. Родители обещали помочь деньгами лишь при условии, если Виктор поселится неподалеку от них. Престарелые родители всегда стремятся видеть детей по возможности чаще .И чтобы жили дети поближе...
Виктор оставил жену и дочерей в деревне у бабушки и направился в управление Сухонского пароходства. Жене про пароходство он пока ничего не сказал. Та видела мужа в качестве учителя, ( зачем тогда университет заканчивал !) и тайно надеялась, что родители Виктора помогут их семье поселиться поблизости от областного центра. Череповец во внимание не принимался вовсе: слишком ядовито дымят его трубы.
Сухонское речное пароходство еще "работало на коммунизм". Кроме перевозок по Сухоне, пароходские юркие самоходки бегали и в Ленинград, и на Волгу. Речь шла даже о модных в 1980-е годы рейсах в загранку. Впрочем, Виктора интересовали именно домашние, местные плавания. Если бы не списали его паровой буксир в Беломорске... А дальние рейсы на "Балтийском" Виктора совсем не устраивали. Жена нешуточно протестовала.
По Сухоне буксиры, водили плоты в недальний Сокол на ЦБК, торопливые "Зорюшки" разводили развозили пассажиров в умирающие присухонские деревушки, на стройки города толкачи доставляли неповоротливые баржи с песком.
Виктор тайно надеялся, что остались в Вологде старички-паровички, колесные конечно, неуклюжие, зато без совмещения профессий. Ремесло судового механика Виктору осваивать не хотелось категорически.
В отделе кадров пароходства посмотрели речной диплом Виктора, копию трудовой книжки.
- Знаешь, штурман, нам, конечно, судоводители нужны. Но, у нас везде совмещенка. Диплома механика, как я понимаю, у тебя нет...
Кадровик вопросительно посмотрел на Виктора.
- Нет, я чисто судоводитель. Работаю вторым помощником на теплоходе типа "Балтийский"....
- Второй помощник - это уровень выпускника Велико-Устюгского речного училища в наших условиях. Я понимаю, что в Петрозаводске второй помощник - уже специалист. Вижу, ты работаешь на больших судах. И опыт работы на буксире у тебя есть... Сколько сил у твоего буксира было, кстати ?
- Восемьсот. Паровой. Проект 854.
- У нас таких нет. Паровой флот списали. Впрочем, как я понимаю, в Беломорске и буксиры морские ?
- Да, этот был неограниченного района плавания. Даже в Арктику до Тикси ходил когда-то. Но, состарился, списали. А на "Балтийских" жена не пускает бродяжничать. Здоровье у нее очень неважное, болеет часто.
- Я вот смотрю, ты мастером в ПТУ пять лет отработал....Не хочешь ли мастером в наше профтехучилище ? Комнату в общежитии дадим...
- Нет, спасибо. Жена в общежитие не пойдет. Нам родители обещают помочь дом купить неподалеку от города.
- На курсы тебе придется зимой идти. Весной можем направить на буксир проекта 911. Жилищную проблему решай сам.
- Спасибо. Я подумаю. Если решусь, осенью напишу Вам или приеду.
- До свидания.
Виктор больше не обращался в Сухонское пароходство.
Он долго тогда стоял на берегу тихой реки Вологды, смотрел на медленный, почти незаметный бег воды, на близкий противоположный берег. Берега реки в городе здесь были совсем не городскими, зелеными, поросшими травой, как в деревне. Старинные особняки красовались на набережной, постройки из того далекого времени, о котором в детстве рассказывал дед долгими зимними вечерами. Из дедовой деревни тогда в Вологду ездили, как в столицу. Все изменилось. Жизнь не стала добрее и светлее. Мальчишеские мечты, если и сбылись, то в какой-то издевательски жестокой версии, беспощадно исказив мальчишеские надежды.
Дневник Ильи.
Письмо от нее: "Милый мой чудак, здравствуй !
Получила твое письмо и сразу пишу ответ.Такое хорошее письмо ! Принесли, а я - сплю. Такой соней стала ! Стыд и срам !
У меня все нормально, вернее, все как прежде. Вчера была на Неве. На набережной Лейтенанта Шмидта. Там стоит много пароходов. Больших, которые ходят в море. Есть и маленькие, как лапушка -"Вирма". Только таких, на котором ты сейчас трудишься - нет...
А так хотелось увидеть шлепанец с желтыми сооружениями на палубе, с огромными, как у рыжей беременной кобылы, боками. И с черной длинной трубой. Но по Неве не ходят подобные плавсредства, которые называются колесными плотоводами.
Три дня назад неожиданно получила письмо от Олега. Очень расстроилась, понимаешь ! Что делать ? Как быть ? Оказывается, можно любить сразу двоих... По-разному, несопоставимо, но можно ! Я - дрянь...
Я написала ему ответ. Я вообще решила улететь на Камчатку. Чтобы больше никогда вас не видеть. Но разве это выход ?
Прости, но я не могу больше писать. Ужасно скучаю без тебя !
До свидания. Я."
Запись Ильи.
Бороздит двинские воды наш буксирный пароход. Нас не балует погода, ночь покоя не несет....
Выше местечка Орлецы, в Усть- Морже, прорвало запань. Десятки тысяч кубометров древесины понесло по реке.
Судоходство на этом участке прекратилось. С трудом пробиваются через "бревноход" лишь редкие на Двине "винташи".
Мы идем вниз с плотом. Все свободные от вахты и вахтенные, кроме машиниста и капитана, стоят в носовой части и на обносах с баграми, отталкивая бревна от корпуса, не пуская их в колеса. Огромное бревно по левому борту практикант из ремеслухи одолеть не сумел. Оно нырнуло под обнос, загремело там в колесе немилосердно.. Запоздалый "стоп" машины... Плицы, восемь стальных плиц изувечено. Четырехмиллиметровая сталь скручена как жесть консервной банки. Эх, колеса - "подлое наследие купеческого судоходства", как шутливо говорит первый штурман ! В Архангельске придется ремонтировать колесо. Машинистам и механикам - неприятное занятие. Простой парохода. Удар по плану, а значит - плакали премии !
Сделали оборот, стали подтягиваться к берегу. Колесо надо осмотреть как следует, возможно снять оторванные частично плицы.
"Бревноход" закончился уже у Усть-Пинеги. Там катера поставили поперечную запань и отлавливали бревнышки, время от времени подводя ловушку к берегу.
В этом районе Онего выскочил на камни в июне 1978 года теплоход "Балтийский -17" по пути из Петрозаводска в Мурманск. Примерно такая же авария произошла и с теплоходом, где вторым помощником был Виктор.Впрочем, Виктор был в отгулах...
Из записок Виктора.
В Вологодском РОНО Виктору тоже ничего поблизости от города не предложили. Местный пединститут уже распределил выпускников по школам и вакансии оставались лишь в отдаленных районах области. Ехать куда-нибудь в Тотемский район или в Тарногу Виктор, конечно же не пожелал. Таких медвежьих углов хватало и в Карелии. Жена и дети остались в деревне, где жили летом в родительском доме и мать с отцом Виктора. Чтобы быстрее добраться в Петрозаводск, Виктор вылетел в карельскую столицу самолетом.
Когда Виктор вернулся в Петрозаводск, он узнал, что его теплоход буквально два дня назад серьезно сел на камни в Заонежском заливе и его отбуксировали на слип в Пиндуши.
Проворный ЯК-40 домчал штурмана в Petroskoi за 45 минут, еще час Виктор добирался в диспетчерскую пароходства, надеясь, что судно еще здесь.
В фойе он встретил Василия.
- Ну что, отпускник, отплавались ! Опять на слип... Отберут у нас пароход. Ты впрочем, не при делах. А мне - хана. Займу твое место.
- Как у вас случилось-то сие несчастие ?
- А... Оставил я трешника одного в рубке. Нельзя было этого делать. Онего - внутренние водные пути. Третий нести вахту самостоятельно не может...
- Вроде бы парень-то он грамотный ...
- Грамотнее некуда... Заснул идиот вместе с рулевым.
- Да ты что !!!
- Рулевой минут пятнадцать торчал. В Петрозаводске-то пропьянствовал допоздна, не проспался.... Проснулся, смотрит: пароход в берег летит. Он, баран, нет, чтобы трешника разбудить, вправо подворачивать стал. Лег на прежний ГКК, да не въехал, что идет он теперь гораздо ближе к левому берегу залива и прямиком на каменную луду.. Черная луда, может помнишь ?
- Да нет, это у самого берега, кажется...
- Штурман, кретин, проснулся, когда уже загремели по камушкам... Страшно подумать, сколько мне убытков насчитают... Я прикинул, на десятку тянет...Снял нас "Нарьян- Мар" только после того, как выгрузили на "Онежский-9" пятьсот тонн соли.. Старпом на пароходе остался командовать подъемом на слип, а меня вот "на половик" в пароходство срочно вызвали.. Кранты мне...
Виктора тоже вызвали к заместителю начальника пароходства по кадрам. В категорической форме, не слушая аргументы Виктора, кадровик распорядился: "Виза Вам восстановлена, капитан Ваш переведен во вторые помощники, а Вы немедленно едете в Вознесенье. Туда через несколько часов подойдет "Балтийский", следующий на Иран. Второй помощник на судне серьезно заболел. Груз срочный, из ФРГ. Вы имеете хоть и не большой, но все же опыт плавания по Волге. Зайдите к инспектору, получите направление. Счастливого плавания.
Виктор с ужасом представил, как сообщит жене о далеком рейсе. Придется отправить телеграмму. Увольняться нельзя. Ведь не нашел же ничего подходящего, а куда попало идти нет смысла....
Дневник Ильи.
" Илюшенька, здравствуй !
У нас дождь. Теплый, летний. А я после долгого перерыва получила письмо-ледышку. Ты обиделся ?
В субботу поеду домой, пойду к озеру и вспомню август и Кубеноозерье. Наше с тобой. Между нами как будто пробежала черная кошка. Виноваты мы оба. Тебе пора привыкнуть к моим причудам. Любить нужно не думая о себе. Конечно, все прощать не стоит. Во мне, впрочем, поселилась уверенность: если я не отвечу на твое письмо, или напишу что-нибудь обидное, ты простишь и все равно напишешь еще.
Если бы ты был рядом, ты обнял бы меня и сказал:" Что ты дуришь, Зорюшка синеокая !"
И все бы прошло. А сейчас мы - в море взаимных обид. Ты, верно, никогда не простишь мне Олега... Да, я путаюсь, я могу солгать нечаянно, но быть хитрой, изворачиваться - нет ! И поэтому - то письмо.
Ты мне нужен сейчас, как никогда. Едва ли возможно лгать себе. Олега я придумала когда-то. Ведь он был первой моей любовью. Пока он служил, я сделала из него икону. Скоро он придет. И все встанет на свои места. Вероятно, я не умею дорожить своей любовью. Дешево досталась. Боль, боль... И больше - ничего. Ты знаешь, что это такое ? ...Когда-нибудь узнаешь... Когда-нибудь сорвешься и ты... Ведь ГОСТы на людей не распространяются.
Целую, если разрешаешь. И люблю. Я."
Запись Ильи.
Мрачнейшего содержания мысли навещают мою головушку и иногда странным кажется: как это я еще умудряюсь стоять вахты, управлять пароходом, все делать как положено: без срывов и ошибок.
Но я чрезвычайно не уверен, что вынесу все это. Скоро август. Котлочистка.Пароход спустит пары в заводе. Можно отпроситься на недельку. В отгулы. Съездить к ней. Можно. Но я у ужасом замечаю, что ушло радостное чувство ожидания встречи. Я всегда ждал. Я мечтал о встрече, я рвался к ней, считал денечки и недели. И вот, хотя мысли усиленно цепляются за близкий август, меня уже не тянет повторить чудо прошлого года.
Несколько солнечных золотых дней с теплыми ласками голубой озерной воды, с запахами знойной дороги, полевого теплого ветерка, горячего чистого песка, согретой солнцем кожи..
Я был влюблен, я хотел бы сохранить любовь мою на всю жизнь. Она ушла ? И все более ненужным становится мне этот мир, эта прекрасная река, старенький плотовод, моя работа.?..
Нет, нужно съездить к ней ! Нужно ли ?
Было такое. Бегали по Северной Двине юркие "Ракеты". Несколько рейсов в день.
