Обычно во время сенокоса, лошадей, работающих на заготовке сена привязывали на вожжах в лугу. Почти вольный выпас получался.
По рассказам Дмитрия Ивановича, до коллективизации лошади были в большинстве хозяйств. Лошадь работала круглый год. Летом - сенокос. Осенью- копка картофеля, вспашка под озимые. Заготовка дров по первому снегу, пока можно проехать по первозимку. Меньше работы было в декабре и январе. Но рыбаки, занимавшиеся подледным ловом, ездили на озеро, подвозили сети и рыбу. В феврале те, кто затевал строительство, возили на лошадях строевой лес в деревню. Подвозили сено из поставленных за деревней стогов. В конце марта -вывозили на поле навоз. Потом - весенняя вспашка, посадки, окучивание картошки... На лошадях ездили в Вологду с мясом и за хлебом, в гости к далеко живущим родственникам.
С появлением колхозов лошадей у хозяев забрали. Впрочем, колхозный бригадир обычно не чинил препятствий крестьянам, кому нужно было привезти дров, сено, вывезти навоз. А в Вологду в 1960-х ездили на автобусах или на попутках.
Кроме Тахира и Зорьки в колхозной конюшне жили и трудились на благо бригады колхоза лошади:
Волга, Вьюга, Памир, Зефир, Волна, Огонек, Таврия, Нева, Орлик, Астра ...
Запрягать и распрягать лошадей я научился уже после 4 - го класса, любил бывать в маленькой конюшне, где в деревянных стойлах зимой, а летом - в просторном загоне резвились крепкие рабочие лошади.. Как славно было посидеть у конюха в избушке, встроенной в конюшню.Большая печь. Стена со сбруей на мощных деревянных кольях-вешалках. Над каждой - табличка. Сбруя коня, как и одежда человека, строго индивидуальна. Утром, получив разнарядку у бригадира, за лошадьми приходят возчики. Мужики посидят на лавочке, посмолят махорку, тороватятся:
- Сано, где таки ладные сапоги -от купил ?
- В городе давеча был, болозе время было свободное.
-Больно хороши ! Много отдал ?
- Поди тридцать . Не помню..
- Винца попил в городе досыта ?
- Было...
- И в трезвитель тебя не огребли ?
- А я из избы - от -никуда ! Льзя ли !
-Опричники сразу подберут, уха не провисят...
- Да и дубца дадут !
- Дивья...
Сын шолоховского учителя Аркадия Александровича Белова - Володя. Он был старше нас и учился в городе, в пединституте. В сенокосе участвовал, как взрослый. Подавал сено на ондрецы. А справа - мой друг Гурий Ершов, будущий курсант Велико-Устюгского речного училища.
Из записок: " Плывет синий дым по тесной избушке. Перед работой курят мужики. Ядреные. Порные. Тароватые и молчаливые. Тихо жуют сено колхозные лошадки. Рыжие и гнедые. Шумят у пруда белые лохматые березы. Бредут на поскотину беспокойные грязноватые колхозные буренки.
Лето. Короткое вёдро северного июля. Жгучий овод. Яркое солнце. Синее озеро внизу. Конные косилки тянутся по повалу. Бабы в ярких платках- косынках шевелят подсохшее уже сено. Совсем сухое огребают в копенки."
Из записок: " Я протягиваю Зорьке толстую горбушку черного хлеба, и пока она смачно жует лакомство, набрасываю на умную лошадиную голову сыромятную уздечку. - Пошли, милая, запрягаться ! - Дело привычное. Через несколько минут Зоренька в ондреце, в полной сбруе. Свежий утренний ветерок с озера холодит лицо. Повозки резво катят на повал. Мужики с вилами ждут у копен. Огромные навильники ложатся в ондрец. Сейчас главное - по возможности лучше примять сено, нагрузить ондрец равномерно на обе стороны. От копны к копне - по выкошенному полю тянутся повозки...."
Последний раз редактировалось Vitalis Merta 19 фев 2020, 00:03, всего редактировалось 2 раза.
Из записок того лета: "Возы растут. Последнюю копну грузим на середину ("на середку") воза, она зажмет все сено в ондреце. Вожжи со слабиной намотаны на стойки ондреца. За эти стойки и держится возчик, дергая вожжи и управляя стогом на колесах. Ондрец медленно, покачиваясь ползет к намеченному под стог месту. Туда мужики уже притащили близлежащие копны, приминают их в основание. На стоге работают двое. Тпр-у-у, Зоренька ! Соскальзываю с воза на землю. Мужики быстренько выгружают воз. Несколько минут отдыха нам с Зорькой. Бью оводов на Зорькиных боках.
Ондрец пуст. Вперед, лохматая !
Солнышко припекает нешуточно. Хочется пить, да и поесть бы не мешало... Чем ближе к обеду, тем назойливее мысли о еде, воде и прозрачных озерных волнах. Сено в штанах, под рубашкой, в стареньких китайских кедах. Колется и благоухает одновременно..."
Последний раз редактировалось Vitalis Merta 19 фев 2020, 00:06, всего редактировалось 2 раза.
Ленинградские гости из деревни Прокино. Лето 1965 года.
Вместе с деревенскими ребятишками возили сено и гостившие в деревне Прокино ленинградцы. Увы, не помню их имен .
Работали ребята не хуже местных, быстро освоили профессию возчика.
Из записок того лета: " - Все, робята ! Шабаш ! - Сано Ваничев сползает со стога, взбирается в ондрец. - Поехали на обед. Но, милая ! Не спи !
Сегодня работаем на ближнем от деревни повале и поэтому ехать на обед можно не выпрягая Зорьку. Когда возили сено у лесной деревни Осиновки, ондрецы оставляли у стогов и верхом мчали в деревню. Верхом - быстрее. Прямо через кусты, канавы, поля -значительно сокращая путь. Только держись крепче за лохматую гриву. Частенько лётывали ребята с норовистых коней. Виктор Белоглазов даже руку сломал, с коня слетев. Но славно мчаться на конской хребтине, впивши пятки в круглые бока по полям и лугам, прямо к блестящему свежему озеру ! Лошадь влетает в теплую яркую воду. Отпускаю поводья и падаю в чистую нежную, свежую благодать ! Пей, матушка !.."
Последний раз редактировалось Vitalis Merta 19 фев 2020, 00:09, всего редактировалось 2 раза.
Кубеноозерский простор. На горизонте - озеро. Слева - дома деревни Виселкино. Эта деревня расположена ближе к озеру, в сторону Вологды.
Из записок того лета: " А у деда Ивана с Августой Николаевной к обеду все готово. Фыркает, парит зеркально сияющий самовар. Благоухает аппетитно большой рыбник, ждут своей очереди румяные наливушки к чаю. С ягодой и яйцом. Мед в блюде светится янтарно, наполняя избу тонким ароматом светлого северного лета, ароматом солнца, радости и здоровья.
Жарко. Окна - окошки в избе отворены и затянуты марлей. Разбойницам - мухам к меду да пирогам ходу нет..
Кошка Цыганка вальяжно отдыхает на лавке. И рыбки поела, и молочка попила. Любит Августа Николаевна Цыганку: ловучая кошка, мышам в доме проходу не дает. Не валявка, стойно соседская Баска.
- Не хочешь ли сладкого молочка, батюшко ?
- Неа. баушка, я чайку с пирогами поем."
Ароматная заварка, вкусный ( "скусной") пирог, запахи летнего деревенского стола и ныне живут во мне, снятся изредка рыбники из русской печки. Скучаю по блестящему самовару. Добро, нынче дочь Августы Николаевны Нина Ивановна, самовар тот сохранив, напоила чаем из далекого детства. Вот только заварки такой нет теперь в сельской лавке..."
"Разве что от кустика до кустика..."
"Разве что от кустика до кустика
По следам давно усопших душ
Я пойду, чтоб думами до Устюга
Погружаться в сказочную глушь."
Сенокос. Гроза. Шолохово. 1965 год. У конюшни после дождя.
Все раскисло. Снимок сделан в 1965 году от конюшни в сторону Заболотья. Слева и справа - коровники - "скотние дворы". К 1990-м их снесли и построили коровник далее по этой дороге - на угоре. Дорогу выложили бетонными плитами. И получилось так, что коровник оказался выше дороги. Навозная жижа заполнила изрядно значительный участок дороги этой и проехать далее можно было только на тракторе. А пройти - только в резиновых сапогах.
На горизонте - лесок. Там большое сельское кладбище. И добраться к нему можно только по залитой навозом дороге...
А еще дальше по этой дороге были деревни: Осиновка ( кладбище так и зовут: Пустая Осиновка), Негодяево ( какое неблагозвучное название, хотя народ там жил самый обыкновенный), Высоково и Горка. К 1990-м годам деревень этих уже не было..." Богатые были деревни, - вспоминала Елена Ивановна, дочь Ивана Дмитриевича, - земли много, хлеб в лесу рос хорошо.. Сейчас все дома сломаны.. " Заболотьем называли все перечисленные деревушки...
Из записок тех лет: " Обед закончен. - Ну, милая, поехали ! И снова копенки, стога, повалы. Загорелые мужики и бабы. Но черная туча налетела стремительно: с ветром и грохотом грома. Крестятся не позабывшие Бога крестьянки, когда режут небо яркие быстрые молнии. Жмутся кони к стогам. Забились в копны робята - возчики. Убежали в лесок бабы с граблями. Стена дождя обрушилась на луга и перелески, скрылось в этой стене озеро... Тайная радость: завтра выспимся, теперь дня на три - отдых.
Чуть унялась гроза - покатили ондрецы на конюшню. Покатили, проваливаясь в огромные лужи, наматывая на колеса мгновенно раскисшую глину. Лошади тоже сообразили : отдых ! Торопятся, скользят по глинистой колее. Едва дождались, когда освободят от сбруи - почти бегом в стойло..."
Последний раз редактировалось Vitalis Merta 19 фев 2020, 00:13, всего редактировалось 2 раза.
Те же поля, что и сорок с лишним лет назад. Но пресловутая мерзость запустения навязчиво лезет в глаза. Не стала лучше дорога. Впрочем, кроме как на кладбище, дорога эта теперь и не приведет никуда. Нет больше Заболотья и живописной деревни Осиновки.
Последний раз редактировалось Vitalis Merta 19 фев 2020, 00:42, всего редактировалось 2 раза.
